Солнце только-только выглядывало из-за крыш изящных домов, освещая чистые аккуратные улочки города. Редкие прохожие косились на бледного молодого эльфа, совершенно не по-летнему укутывавшегося в отороченный волчьим мехом дорожный плащ, с недоверием и опаской, а на маленького лисенка, который следовал за странным путником по пятам с любопытством и удивлением. Эльф же, уткнувшись взглядом в мощенную мостовую, то и дело нервно озирался по сторонам. В таких больших городах ему еще бывать никогда не приходилось, обычно он обретался в деревушках да городишках поменьше. И он откровенно потерялся в нем, шарахаясь от всех и даже не представляя, что именно ему нужно и у кого можно попросить помощи. Рыжик с обреченным видом следовал за своим незадачливым хозяином, порой снисходительно смотря на собак и кошек, коих доводилось увидеть по пути.
Паслён был очень голоден. В животе у него болезненно урчало. В лесах на подступях к городу дичи практически не было, приходилось питаться ягодами да грибами, коих было не очень много. В деревнях же за еду просили деньги, коих у эльфа не было, а когда он попытался умыкнуть со стола трактирщика буханку хлеба, его поймали за руку и гнали в три шеи. Воров, даже мелких, никто не жаловал. Потому сейчас эльф искал не столько какую-нибудь харчевню, а скорее рынок, где можно было бы хоть немного обзавестись деньгами и, быть может, стащить что-нибудь. Желательно съестное.
Раздумывая о том, что из своих немногочисленных пожитков он мог бы продать, он вспомнил о книге из древних руин, где он впервые во сне увидел Её. Древний фолиант, должно быть, стоил не малых денег и Паслён, в общем-то, с радостью с ним бы расстался, но он страшился, что увидев книгу, эльфы каким-то образом прознают о том, где он побывал, узнают о том, что в его грудь вонзен ледяной осколок, о том, что он видит сны со странной Госпожой. И прогонят его за это, велят больше никогда не появлятся ни в этом городе, и ни в каком другом - слишком уж страшной и пугающей для Паслёна была эта правда о руинах, ему казалось, что он прикоснулся к чему-то запретному, разрушил что-то, что разрушать не следовало.
В мрачных раздумьях эльф не заметил, как столкнулся лбом со стражником в сияющих в лучах восходящего солнца доспехах. Тот даже не пошатнулся и гневно уставился на бродягу, а Паслен же зашатался и упал, выставив руки вперед и расцарапав ладони о мостовую. Стражник что-то проворчал и, полный достоинства, удалился. Паслён же, испугано смотря ему в след, остался на месте, и, поняв, что опасность миновала, снял с плеча дорожную сумку и начал шариться в ней в поисках бинтов, чтобы обматать кровоточащие ссадины.
- Вот и угораздило нам тут с тобой очутиться - продолжая рыться в сумке, тихо сказал он Рыжику, который внимательно следил за хозяином. - Я понятия не имею, что нам с тобой делать дальше.
